Ляля, 60 - 9 декабря 2009 20:01

ЧАСТЬ 13 ВТОРАЯ ЛУБОВ

МОЯ ПЕРВАЯ СМЕРТЬ

Вокруг нас кипела жизнь. Ничто не стояло на месте. Мы с Вадиком были яркими явлениями в своём многочисленном окружении, и наша остановка друг в друге вызвала мощный общественный резонанс. Начнём с того, что милая Оля сильно ударила меня по лицу в кровь, да ещё поцарапала. Тонкий сначала вишнёвый, потом бледный след долгие годы украшал мне лицо и только сейчас стёрся. Взбесились все. Меня ненавидел весь институт люто. Давление было огромное. Игнор, грубые оскорбления, подставы, байкот. Ну, нам то не привыкать. Мне это совершенно по фигу. Я железобетонная, воин станок. Как горох об стенку. Тем более мои новые увлечения. Одиночество для меня идеальное состояние, мне вообще никто не нужен. Ни друзья, ни подруги. Люблю общаться только сухо по делу.

Лирическое отступление.

Несмотря на полную самодостаточность, я очень дорожу любовью в людях, искренними порывами, доверчивостью. Меня невозможно обидеть, я этого даже не замечаю, как плач ребёнка в чужой коляске, но если обидчик в сердцах попросит помощь, то брошу всё и приеду на другой континент и помогу. Очень ценю дружбу, дружу всю жизнь и испытываю удовлетворение, если удаётся быть полезной друзьям. Всё настоящее, человеческое, ранимое в людях очень трогает меня.

В театральных, зашоренных соплях и лирике я не нуждаюсь, поэтому общество бесновалось впустую.

У Вадика были напыщенные, красивые, богатые, умные, очень жёсткие, строгие, молодые, амбициозные родители, красавица сестра и Иткол. На выбор Вадика они среагировали жёстко. Вертихвостка, красотка, узбечка Гуля им не нравилась, потому что не входила в жизненные планы. Для Вадика они хотели полезную, крупную жену уровня Наоми Кэмбел или Джулии Робертс, ну или принцессы Монако, такой вариант бы тоже подошёл. Вадику просто запретили со мной общаться. Аргумент папы был: восточные женщины рано старятся. Думаю, что было много других аргументов и обстоятельств, о которых я так и не узнала. Папа, наверное, ограничился не только одним доводом.

Внезапно похолодели мои родители, которые раньше и не знали о моих чувствах. Стали говорить странные вещи о том, что Вадик негодяй и подлец. Видимо у меня за спиной шёл жестокий бой между семьями. Полагаю, родители Вадика звонили часто моим и оскорбляли мою семью и меня. Умный ход. В таких условия женится малолеткам сложно. Было тяжело. Молчаливый, холодный Вадик. Нервничал, наверное. Холод дома. Просьбы Вадика не звонить ему домой. Уж, какая там радость от предстоящей свадьбы! Я сказала, что может и не надо, раз такая реакция со стороны родителей? Вадик сказал, что это наше дело, и он сам знает, что нам нужно, а что нет.

Всё разрешилось внезапно. У меня обнаружилась киста на яичнике плюс миома, с приступом я попала в больницу. Боже! Оказывается, какая бывает боль! Это не боль, а Вселенная. Как же может быть человеку больно! Я терпела под димедролом и анальгином и категорически отказывалась оперироваться, дождалась перитонита, чуть не умерла. Возможно, в последний день своей жизни я весом в тридцать кило, глядя сквозь обезболивающие, на седую высохшую маму и чёрного небритого Вадика, ночью сидящих у меня в палате, сухими губами в бреду дала согласие на операцию.

Операция длинная, тяжёлая, полостная. Я испытала странное. Во время операции видела часы позади себя, и операционное поле. В это время мне было очень легко, я не чувствовала боли, слышала врачей и видела их спины. Во время операции у меня останавилось сердце. Потом опять забилось.

В больнице я пролежала почти год. Вадик каждый день был у меня, учился, ел. Мы весело проводили время. Но о свадьбе больше никогда не говорили. Жена, которая, скорее всего никогда не родит, Вадику была не нужна.

Но жизнь такая волшебная штука. Меня Бог одарил несколькими браками, насыщенной жизнью, прекрасным сыном. А вот Вадик так до сих пор и не женился. И мы с ним всю жизнь любовники. По сей день. И об этом не знает никто и даже не подозревает. Только Вы и мы.

Такие дела.