про bdsm
в бытовой истории о Красной Шапочке.
Дико извиняюсь, конечно, за скучность наших имен и где-то даже фамилий.
Значит, Шапочка, Красная - развернуто, мать и жена, но здесь - внучка своей бабки.
Бабка худая здоровьем ума уже давно, а полгода - совсем в жость, никого не узнает и не привечает, требует ухода и призрения в перерывах между своими диверсиями по разрушению быта и устоев семьи.
Вчера Шапка из внучкиных соображений заступила на очередное дежурство.
Бабка оценила внучку задорого, стала крутить дули, плевать в неё с порога диетическими продуктами и словами "паринёёёок, паринёёёок, но пасаран тебе".
Шапка, обозванная пареньком, стоически сносила бабкины радиопередачи, изредка утирая подолом с лица творожные крошки и слюни прародительницы. Так прошел день, и пришел вечер. Бабка все ездила на жопе по комнате, подтаскивала мешки с мукой под кровать и проделывала другие приятности, как то: ходила под себя, сверзла со стола посуду и пытылась посадить кактусы в грунт ковра.
Может, грезила наяву, что ее короновали в Тихуане на пыльной площади. Венцом хлопот стали призывы к свободе на боинговой громкости "пуститиииии" и облитие паренька-внучки горячим супом при попытке к ужину.
Стоицизм у Шапки покраснел от боли и нервов, она схватила скотч, умотала бабку в смирянку и заклеила ей отверстие радиорубки. А сама сняла платье и разлучала его с супом.
Мы как-то вовремя погодились, позвонили в дверь и все увидели - Шапочка в неглиже на грани безумия моталась по дому с красной мордой, бабка блестящей гусеницей с видимым удовольствием выковыривалась из обмотки, посреди комнаты пытались расти кактусы.
Пахло супом и грустным веселием жизни.