Сергей, 63 - 24 ноября 2012 02:19

Очередные пятничные размышления. Ночь, тишина и тикают часы, секунды жизни растворяя в атмосфере. Вот вычитал сегодня в интернете: - 21 декабря сотни людей будут носится по Одессе с криками «Мы все умрем», следует ожидать, что подобных возгласов в родном Харькове будет не меньше.
И о чем думается головушке моей – вспомнилось подзабытое, банально-известное: «Есть одна хорошая песня у соловушки —песня панихидная по моей головушке». И так как 21 декабря все ближе, то приближается и момент истины то есть момент, когда неизвестное становится известным . Ну, а пока момент истины все же не наступил, читаем-перечитываем Стругацких «За миллиард лет до конца света»
«Впрочем, главным стержнем его жизни всегда были женщины.
Они липли к нему, как мухи. А когда они к нему почему - то переставали липнуть, он начинал к ним липнуть сам. Он уже был однажды женат, вынес из этого брака самые неприятные воспоминания и многочисленные уроки и с тех пор соблюдает в этом вопросе чрезвычайную осторожность. Короче говоря, бабник он был фантастический.
К женщинам своим он относился с уважением и даже с восхищением и, по всей видимости, рассматривал себя всего лишь как скромный источник удовольствия для них. Никогда он не заводил двух возлюбленных одновременно, никогда не впутывался ни в склоки, ни в скандалы, никогда, по-видимому, никого из женщин не обижал.
Так что в этой области у него со времени неудачной женитьбы все обстояло благополучно. До самого последнего времени.
... Но началось нашествие женщин. Они шли к нему косяками - все женщины, с которыми он когда-либо имел дело. Они толклись у него в квартире по-двое, по-трое, а в течении одного страшного дня их было даже пятеро одновременно. Причем, он решительно не мог понять, чего они от него хотят. Более того, у него создалось впечатление, что они и сами этого не знают. Они ругали и поносили его, они валялись у него в ногах, выпрашивая что-то непонятное, они дрались между собой как бешеные кошки, они перебили у него всю посуду, раскололи голубую японскую мойку, попортили мебель. Они закатывали истерики, они пытались травиться, некоторые угрожали отравить его. А ведь многие из них давным-давно уже были замужем, любили своих мужей и детей, и мужья тоже приходили к губарю и тоже вели себя непонятно.
Короче говоря, жизнь его превратилась в кромешный ад, он потерял шесть кило веса, о работе не могло быть никакой речи, и он оказался вынужден взять отпуск за свой счет, хотя сидел кругом в долгах....»

P.S.
«Семён: Погоди, вот придёт Абдулла, он тебе вырвет язык! Ну чего молчишь?
Сухов: Язык берегу» :D из к/ф «Белое солнце пустыни»